15 февраля 2021, 12:43 •Последние новости

Интервью с самым популярным активистом против сносов в Узбекистане: самоподжоги, тишина в пандемию и ценность наших «сити»

В материале приведены самые громкие примеры редевелопмента исторических зданий в мире.

Сносы в Узбекистане — тема осторожная. В ней задействовано множество факторов: законы, люди, халатность, неуважение к гражданам, мизерная компенсация, нежелание изучить реальную необходимость объекта, его историческую ценность, а иногда и банальное неумение применения грамотного редевелопмента. Все это в совокупности лишает нас шансов придать стране по-настоящему достойный облик.

Где-то снос действительно необходим в силу устаревания здания и отсутствия условий для дальнейшего существования (с учётом равноценной компенсации), а иногда в план не вписывается что-то важное — многовековое, и даже не очень, но все же со своей культурой. Поднять эту тему — не пойти против нынешних реформ, а пойти в правильном направлении. Что с ними делать — уже решать уполномоченным в этом деле образованным и опытным людям.

Фарида Шариф

Активист, борется против принудительных сносов

Мы поговорили о сносах с человеком, который пропускает через себя большое количество реальных историй реальных людей ежедневно. Поседовали с Фаридой Шариф, администратором самой популярной группы о сносах в Ташкенте, так и именуемой в Facebook — «Ташкент-снос».

*материал сопровождается фотографиями старых новых зданий по всему миру, которые сумели сохранить свою историческую идентичность, несмотря на реформы обязательной модернизации города.

— Пандемия полностью переключила все внимание с крупных общественных проблем на себя. Массовые сносы — тренд, ставший одним из самых громких, частично отошел на второй план. Расскажите, что мы пропустили за это время, учитывая регулярность постов группе, жалобы и ваши личные наблюдения?

— К сожалению, проблема массовых сносов никуда не делась. Мы помним, что во время пандемии единственный вид деятельности, который ни на минуту не останавливался – это было именно строительство, как на объектах государственного значения, например, «Ташкент-Сити» или реконструкция Сената, так и частными фирмами, которые занимаются строительством своих коммерческих проектов.

Это массированное и интенсивное строительство очень усложняло жизнь жителям тех кварталов, рядом с которыми или внутри которых ведется это самое строительство. Было много жалоб, много постов в соцсетях и статей в СМИ. Однако кого же волнует частная жизнь граждан в эпоху «Великих строек»?

На время карантина были остановлены суды по выселению граждан, однако, после того как карантинные меры были сняты, судебные заседания по принудительному выселению граждан возобновились.

— Принудительные выселения множатся. Международное сообщество уже давно признало серьезность вопроса. Про нас писал даже The Guardian. Комиссия по правам человека также отметила, что «практика принудительного выселения представляет собой грубое нарушение прав человека». Как это происходит на деле: куда обращаются люди, столкнувшиеся с ситуацией и как у них обстоят дела по факту?

— Принудительные выселения остаются очень тревожной темой для жителей Узбекистана. Особенно беспокоит то, что собственников жилья принуждают к выселению с помощью судов, хотя законодательство не разрешает принудительные выселения, так как это нарушает соответствующие статьи Конституции, Гражданского, Жилищного и Гражданского процессуального кодексов РУз, и других законодательных актов относительно неприкосновенности частной собственности.

Принудительные выселения также запрещены и международным правом:

Статья 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах обязывает государство-участника обеспечить право каждого на достаточное жилище и непрерывное улучшение условий жизни. При этом, согласно Замечанию общего порядка №7 о праве на достаточное жилище, государство обязано предоставлять правовую защиту от принудительного выселения, преследования и других угроз всем гражданам. Принудительное выселение, в свою очередь, трактуется Комитетом как выселение граждан против их воли, без предоставления надлежащей правовой или иной защиты, или без обеспечения доступа к такой защите.
Всеобщая декларация прав человека провозглашает право каждого человека владеть имуществом и запрещает произвольное лишение имущества. Право быть свободным от произвольного или незаконного вмешательства в личную и семейную жизнь человека, защита от произвольного или незаконного посягательства на неприкосновенность жилища также предусматривается Международным пактом о гражданских и политических правах, одним из первых международных договоров по защите прав человека, к которому Узбекистан присоединился 28 сентября 1995 года.
Принудительное выселение/переселение противоречит Международному пакту о гражданских и политических правах: право на невмешательство в личную и семейную жизнь и неприкосновенность жилища (ст. 17), свободу передвижения и выбора места жительства (ст. 12.1), право на личную неприкосновенность (ст. 9.1), свободу от жестокого, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения (ст. 7), право на эффективные средства правовой защиты (ст. 2.3 и 26). В частности, в Замечании общего порядка № 4 «Право на достаточное жилище» говорится, что «право человека на достаточное жилище следует рассматривать как право жить где бы то ни было в безопасности, мире и с достоинством».

Самое ужасное, это то, что суды лишают людей их частной собственности на их дома и квартиры, хотя законодательство страны провозглашает неприкосновенность частной собственности.

Сейчас наблюдается очень тревожная тенденция. В своих решениях судьи применяют положения законодательства, касающиеся изъятия участков для государственных и общественных нужд, хотя на самом деле застройщики собираются строить исключительно в целях собственного обогащения.

Также суды применяют статью 71 Жилищного кодекса РУз, согласно которой «граждане выселяются из жилых домов муниципального и ведомственного жилищного фонда», хотя дома, из которых выселяют, являются частным, а не муниципальным (хокимиятовским) владением.

— С 1 января 2020 года вступил новый порядок изъятия земельных участков и предоставления компенсации собственникам недвижимого имущества. По порядку возмещения, компенсация за снос производится в виде денег, предоставления земельного участка или другой недвижимости либо других видов компенсации, предусмотренных в соглашении. По соглашению сторон с учетом оценочной стоимости имущества, собственник может получить несколько видов компенсации. Насколько гармонично вписался новый порядок в жизнь узбекистанцев, чьи дома оказались вне рамок представления о новом городе?

Трудно что-либо говорить про новый порядок, так как с 1 января 2020, с даты ввода в действие Постановления Кабинета Министров №911, не было еще выдано ни одного решения на снос в соответствии с новыми правилами. Все сносы и суды, которые сейчас проходят, идут по решениям хокимов города Ташкента до 2020 года, то есть, по старым правилам.

Однако следует упомянуть, что этим своим постановлением №911 от 16 ноября 2019 само правительство Узбекистана года разрешило застройщикам принудительно выселять жителей с участков, приглянувшихся застройщикам.

В Пункте 47 Приложения №1 к ПКМ №911 говорится следующее: «При наличии письменного согласия (соглашения) не менее 75 процентов собственников, и отсутствии согласия (не достижения соглашения) с оставшейся частью собственников инициатор [сноса здания, частного или многоэтажного дома] вправе обратиться в суд с иском о принудительном выкупе объектов недвижимого имущества по цене, определенной в установленном порядке. Размер, сроки и вид возмещения убытков собственникам, не давшим соответствующего согласие, определяются в судебном порядке».

Это положение явным образом противоречит международным обязательствам ООН. В Докладе специального докладчика ООН по вопросу о достаточном жилище «Основные принципы и руководящие указания, касающиеся выселений и перемещений по соображениям развития» говорится:

Обязательство государств воздерживаться от [принудительного выселения] и не допускать принудительного выселения из домов и с земли вытекает из ряда международно-правовых инструментов, защищающих право человека на достаточное жилище и другие смежные с ним права человека. К их числу относятся Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (пункт 1 статьи 11), Конвенция о правах ребенка (пункт 3 статьи 27), исключающие дискриминацию положения пункта 2 h) статьи 14 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин и статья 5 е) Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации.

— С 2021 года в Узбекистане начнётся работа по обновлению многоэтажного жилого фонда. Так называемая программа реновации охватит сотни многоквартирных домов. Там же есть пункт по сносам, где написано, что если гражданин не даст согласия или не будут доведены до конца процессы до сноса, то снос зданий и сооружений запрещается. В программу внесён снос домов, которые невозможно сохранить даже в случае ремонта основных конструкций. Начальник управления министерства жилищно-коммунального обслуживания Узбекистана сказал, что с этой точки зрения, основную роль играет вопрос безопасности и социальной защиты граждан. Главная цель постановления заключается именно в этом. Здесь не предусмотрены интересы предпринимателей или государства. Что вы думаете об этом? Считаете ли вообще снос само собой разумеющейся необходимостью в силу устаревания и непригодности дома? Какой должна быть равноценная стоимость возмещения жилья человеку и как договориться государству с народом?

— Трудно говорить про эту программу. Был какой-то проект решения. Не знаю, приняли его или нет. В любом случае, нельзя говорить о реновации, пока не принят Генеральный План развития города Ташкента.

— Одно дело, когда дома в плаченом состоянии, но ведь мы порушили и почти могли порушить исторические здания. Дома ремесленников в Риштане, здания в Самарканде и раритетные дома в Ташкенте. И это далеко не весь список. Многое удалось спасти, но и часть ушла в историю. Бум в соцсетях начался именно с Самарканда три года назад. Как вы считаете, почему мы так легко можем отказаться от истории, части нас самих, которую, мы, кстати, активно прославляем за рубежом для привлечения туристов?

— Вы абсолютно правы. Нельзя рушить старые кварталы и старые дома. Это наша история. Старые сложившиеся кварталы надо реконструировать и таким образом сохранять историю и своеобразие города. Так поступают во всех городах мира и этим привлекают туристов. Туристов ведь интересует своеобразие другого города, его история, его жизнь. Никому неинтересны однообразные плохо построенные новостройки с использованием каких-то дешевых материалов вроде алюкобонода и пенопласта. За эти четыре года интенсивного строительства в Ташкенте не было построено ни одного красивого оригинального здания. Посмотрите, как строят многоэтажные жилые дома.

Есть два типа. Первый тип – элитные многоэтажки – имитирует европейские дома, построенные в 19 веке или в начале 20 века. Этим ЖКХ даются звучные названия, звучащие по-иностранному: «Ле Паризьен», «Кембридж», «Итальянский двор», «Манхеттен». На самом деле это смешно. Второй тип – это социальное жилье. Тут вообще никаких фантазий, строят как советские общежития для студентов или рабочих примерно 60-х годов. Даже «Ташкент-Сити» не отличается особой красотой. Это всё прошлый и позапрошлый век.

— В августе 2019 года президент жестко раскритиковал хокимов Ферганы, Кашкадарьи и Хорезма за допущенные ошибки. Тогда проходило совещание, посвященное анализу проводимой работы по развитию малого бизнеса и предпринимательства. По поводу сноса он тогда сказал такие фразы: «Перед тем, как сносить здание, ты сначала снеси свою голову», «Вы позорите Узбекистан на весь мир», «Бессовестные, когда я вам поручил сносить здания? Я вам сказал, чтобы вы взяли разрешение у жителей и оплатили всю компенсацию». Как ситуация со сносами отразилась (и отражается до сих пор) на имидже Узбекистана? Вы наверняка изучали материалы зарубежных журналистов, видели большой интерес.

— Слова президента мне трудно комментировать. К сожалению, они не меняют ситуацию. Что касательно реакции международной общественности, можно сказать одно: сносы и принудительные выселения конечно же отпугивают настоящих иностранных инвесторов. Кстати, среди пострадавших от сноса или от отъема собственности есть и иностранные инвесторы.

— Что вы думаете о наших легендарных «сити»? Чего они стоили людям? Насколько, на ваш взгляд, они стерли с лица земли уникальность Ташкента или же может быть напротив — придали нам прогрессивности? Опишите ваши ощущения и ассоциации с позиции человека, который всегда тут жил и продолжает это делать.

— Лично мне не нравится концепция этих «сити». Во-первых, почему именно «сити»? Разве нет своих узбекских слов? Если взять историю «сити» вообще, то она восходит к району такого названия в Лондоне. Это исторический район, который существует с незапамятных времен, с 1 века нашей эры. Поначалу это было просто поселение, которое затем обросло кварталами и другими районами. Будучи в центре города, «сити» становится средоточием деловой жизни. В итоге это был естественный процесс.

У нас же почему-то решили, что если мы снесем какой-то квартал, понастроим там каких-то высоких зданий, то к нам хлынут иностранные компании и разовьют тут бизнес и поднимут экономику. На самом деле, бизнес к нам не идет не потому что у нас не хватает небоскребов или гостиниц. Для бизнеса главное — хорошие законы и стабильность правовой и экономической ситуации. Если страна привлекательна для иностранных инвесторов, они сами придут и построят себе тут офисы. Как это сделал «Лукойл», например.

Трудно что-либо говорить про «Ташкент-Сити». Он еще в процессе строительства. Лично мне не нравятся ни «Хилтон», ни «Конгресс-холл». С архитектурной точки зрения они примитивны – просто два параллелепипеда: один вертикальный, другой горизонтальный. Нет в них изюминки. Облицовка сделана из какого-то наборного металлического материала, как лего.

В Ташкенте уже есть примеры, когда строили современные здания, и они выглядят интересно, например, комплекс гостиница «Интерконтиненталь» – Международный Бизнес-центр – здание НБУ. Однако сейчас строят примитивно.

— На фоне сносов в Узбекистане появились тренды протеста. К примеру, появилась культура снимать разговоры с застройщиками на камеру, многие суды проходят в открытом режиме, люди даже обливали себя бензином и поджигали публично. Я к тому, что благодаря некой свободе слова у нас появилась возможность хотя бы видеть, как люди страдают. Сильно ли это предотвратило проблему сносов?

— Даже не знаю, как ответить. Предотвратило ли проблему сносов? Вряд ли. Но мы не знаем, что бы было, если бы люди не протестовали и не боролись за свои права. Есть, конечно же, и положительные моменты, когда люди протестами смогли отстоять свои дома. Например, знаменитый дом 45 по улице Амира Темура, «Полкушка», Юнусабаский универсам.

— По вашей социальной активности можно понять, что вы не только основатель группы «Ташкент-СНОС». Вы активно участвуйте в обсуждении публикаций. Что вас сподвигло создать группу, послужило точкой отсчёта и стало дальнейшим трамплином?

— Группу «Ташкент-Снос» я создала в 2017 году, когда в Ташкенте начали говорить о реновации. Группа поначалу называлась «Ташкент-Реновация», там были только мои друзья, мы обменивались статьями о каких-то решениях снести то или иное здание, тот или иной квартал.

В начале 2018 нас, жителей двухэтажных домов в одном из районов города, собрал хоким Мирзо-Улугбекского района Шерзод Кудбиев. Он сказал, что они «наконец-то нашли инвестора», который нас снесет, что нас надо снести быстро и «переселить в пределы Ташкента». Нам раздали какие-то слепые ксерокопии решения с неправильно написанной улицей, клочок бумаги без печатей за подписью районного инспектора Службы кадастра о том, что наши дома подпадают под снос.

Меня поразило, с какой легкостью государство может отнять у нас наши собственные дома, которые мы сами покупали, вкладывали свои деньги в их благоустройство. И все по каким-то слепым плохо составленным документам.

Вернувшись потрясенная после собрания домой, я стала просматривать законодательство касательно частной собственности и сноса и обратила внимание на несоответствие решения хокима на снос наших домов действующему законодательству. Тогда я переименовала группу в «Ташкент-Снос» с целью правовой взаимопомощи граждан. Видимо, это название привлекло людей. Сейчас в группе около 24 тысяч членов. Эта группа создана для взаимообразного информирования жителей тех районов города, которые всякими правительственными решениями попадают под снос. Мы делимся информацией о том, как происходит выселение, как обеспечиваются положения Конституции и других законов страны. Мы помогаем друг-другу защитить свои права, ходим на суды, привлекаем внимание СМИ и международных организаций. Занимаемся проблемами сноса зданий и разрушение экологической обстановки в устоявшихся кварталах; вопросами ненормированного строительства с нанесением вреда окружающей среде и вырубки парков и деревьев на улицах городов Узбекистана под это строительство.

Беседовала: Жанона Ахмедова